Контрольоров в преддверии Дня Энергетика традиционно занимался чужим любимым делом. Своим заниматься – удел мещан, а не любимым – врачей проктологов. Артур хоть и был, но ни тем, ни другим. Что за дело это было – не важно, важно, что внезапно Контрольоров остро ощутил упадок веры. Он вынул из ноги занозу, но острота не исчезла – рейтинг веры скатывался вниз, угрожая обернуть минимальный экстремум максимальным экстремизмом. Попытка получить утешение у поисковой системы тоже не увенчалась успехом: Гоголь уверял, что в тренде Дарья, Злата и Алина, а вот Вера вышла из активного употребления, не выдержав конкуренции. Оставалось одно – дохлебнуть виски и отправиться на священную борьбу с неверными.
Широкая могучая река издавна разносит легенду о великом комбате с севера – святом Николае, разъезжающем на тачанке, запряженной дюжиной удалых оленей. В тачанке той за пулеметом сидит Снегурочка Анка и неустанно строчит. Так они без кнутов и пончиков насаждают мир и добро, а помогает им в этом святой элитный отряд "Клаус-1", в который по слухам записывают исключительно детей северной тьмы. Живет же святой Николай в самой северной трещине мира. Правда, Боб Изоляция утверждает, что его трещина самая северная из существующих, а дальше только дремучие атомные леса. Но, как известно, кто не рискует, тот не пьет. Не пить – не приемлемо для Контрольорова, поэтому он закатил губу, раскатал скатертью дорожку и отправился по синей стрелке компаса, чтобы отыскать легендарного комбата и записаться в его батальон.
Скоро на экранах страны, да не скоро в головах людей. Долго скитался Артур по атомным лесам, избегая навязчивой рекламы и лживых суждений, пока не вышел наконец. На конце стоял указатель: "Продолжение следует..." и сидел бело-русый мужчина суфийской наружности в бронеподряснике. Мужчина курил трубку, дымом разгоняя чертей, и наблюдал, как по реке движется лед и трупы врагов. Бело-русый сам себе суфий пустил дым в глаза Контрольорову и, убедившись, что тот не разогнался, представился:
– Закир аль-Квас.
– Артур Контрольоров.
– Куда путь держите, уважаемый?
– Против течения широкой могучей реки. Хочу записаться в батальон святого Николая, чтобы бороться с неверными.
– Да уж, борьба с неверными – священный платеж красным для истинного панка, – Закир аль-Квас стал поглаживать воображаемую бороду. – Верной дорогой идете, товарищ! Только вот святой Николай не записывает в моджахеды кого ни попадя. Он все больше обладателей ученых званий к себе берет. Кстати, одного такого из вашей не самой северной трещины он давеча принял. У вас же шансов пройти по конкурсу никаких – вы еще не научились любить как следует. Так что послушайте каввали о героическом команданте Николае и возвращайтесь быть собой.
Закир аль-Квас достал из откуда-то странный инструмент в виде тыквы с палкой, на которой были натянуты струны, и запел. Пение его было живое и прекрасное как сама жизнь. Артур, не задумываясь, вручил Закиру аль-Квасу контрольоровский жетон, а песню внес в топ, после чего суфий вошел в состояние ваджд да так из него и не вышел.
Широкая могучая река издавна разносит легенду о великом комбате с севера – святом Николае, разъезжающем на тачанке, запряженной дюжиной удалых оленей. В тачанке той за пулеметом сидит Снегурочка Анка и неустанно строчит. Так они без кнутов и пончиков насаждают мир и добро, а помогает им в этом святой элитный отряд "Клаус-1", в который по слухам записывают исключительно детей северной тьмы. Живет же святой Николай в самой северной трещине мира. Правда, Боб Изоляция утверждает, что его трещина самая северная из существующих, а дальше только дремучие атомные леса. Но, как известно, кто не рискует, тот не пьет. Не пить – не приемлемо для Контрольорова, поэтому он закатил губу, раскатал скатертью дорожку и отправился по синей стрелке компаса, чтобы отыскать легендарного комбата и записаться в его батальон.
Скоро на экранах страны, да не скоро в головах людей. Долго скитался Артур по атомным лесам, избегая навязчивой рекламы и лживых суждений, пока не вышел наконец. На конце стоял указатель: "Продолжение следует..." и сидел бело-русый мужчина суфийской наружности в бронеподряснике. Мужчина курил трубку, дымом разгоняя чертей, и наблюдал, как по реке движется лед и трупы врагов. Бело-русый сам себе суфий пустил дым в глаза Контрольорову и, убедившись, что тот не разогнался, представился:
– Закир аль-Квас.
– Артур Контрольоров.
– Куда путь держите, уважаемый?
– Против течения широкой могучей реки. Хочу записаться в батальон святого Николая, чтобы бороться с неверными.
– Да уж, борьба с неверными – священный платеж красным для истинного панка, – Закир аль-Квас стал поглаживать воображаемую бороду. – Верной дорогой идете, товарищ! Только вот святой Николай не записывает в моджахеды кого ни попадя. Он все больше обладателей ученых званий к себе берет. Кстати, одного такого из вашей не самой северной трещины он давеча принял. У вас же шансов пройти по конкурсу никаких – вы еще не научились любить как следует. Так что послушайте каввали о героическом команданте Николае и возвращайтесь быть собой.
Закир аль-Квас достал из откуда-то странный инструмент в виде тыквы с палкой, на которой были натянуты струны, и запел. Пение его было живое и прекрасное как сама жизнь. Артур, не задумываясь, вручил Закиру аль-Квасу контрольоровский жетон, а песню внес в топ, после чего суфий вошел в состояние ваджд да так из него и не вышел.
Комментариев нет:
Отправить комментарий